Обретение Памирского поста

Жителю Старой Майны Ульяновской области Николаю Захарчеву удалось раскрыть одну из тайн приграничной истории Памира: найти место, где в 1892–1893 годах стоял первый выполнявший функции пограничного русский военный отряд на Памире – Шаджанский, возглавлявшийся капитаном Поликарпом Алексеевичем Кузнецовым. Это место там, где сейчас стоит Мургабский пограничный отряд Республики Таджикистан. В ходе экспедиции также было найдено место, где в 1893 году капитан Василий Николаевич Зайцев построил Памирский пост. Это кишлак Кони Курган – в восьми верстах восточнее нынешнего Мургаба.

 

 

 

Долгое время место стоянки Шаджанского погранотряда вызывало споры: считалось, что это Памирский пост построен на месте посёлка Мургаб. По инициативе Николая Захарчева на месте стоянки первого отряда установлена мемориальная доска. До этого на Памире не было ни одного памятного знака русским солдатам. Захарчев вот уже несколько лет занимается этой темой, отпуска проводит в экспедициях на Памир. Чего только не проделал он, чтобы найти стоянку отряда – встречи с потомками героев Памира, поиск документов в архивах, неопубликованные фотографии, переданные родственниками, прямо-таки детективные расследования на месте, сравнения очертаний гор, расчёты расстояний, указанных в письмах, расспросы местных жителей ...

 

В конце 19 века Памир был местом «столкновения» целого ряда держав. В этом суровом, малозаселенном высокогорном районе стремились закрепиться сразу несколько держав – Россия, Англия, Китай и Афганистан. По сути, именно Шаджанский пограничный отряд поставил точку в закреплении Россией «крыши мира».

 

«Это уникальный район в русской политике и истории России: единственный район Центральной Азии, который добровольно вошел в состав Российской империи. Нам стараются внушить, что Россия – тюрьма народов, что малые народы угнетались и притеснялись, но пример Памира опровергает это – Россия спасла памирцев от афганского геноцида. Памирцы стали одной из самых образованных наций в бывшем СССР. И памирцы до сих пор это помнят и благодарны русским за нашу общую историю», – говорит Николай Захарчев.

 

Готовясь к поискам места расположения Шаджанского отряда, Николай Александрович несколько лет кропотливо собирал документальные материалы. Большую помощь ему оказала внучка выдающегося русского военного учёного и этнографа Андрея Снесарева – Анна Комиссарова. Ее дед в начале прошлого века служил начальником Памирского отряда. Она поделилась уникальными документами и фотографиями из семейного архива, которые были переданы в архив Института Восточных рукописей РАН. В частности, фотографиями, на которых запечатлено строительство Памирского поста, и снимками с надписью «Шаджан». Помогла и праправнучка легендарного генерала, «старого туркестанца» Михаила Ионова – Наталья Кареева. Ведь это ионов совершил несколько походов на Памир и вытеснил оттуда афганцев и китайцев.

 

Захарчев познакомился также с писателем-петербуржцем Борисом Белоголовым, изучающим тему освоения Туркестана. У него есть интересные публикации о жизни русского офицера Василия Зайцева (Зайцова), чей отряд сменил в 1893 году Шаджанский отряд капитана Кузнецова. Перед экспедицией Захарчев ознакомился с военной картой Памира 1892 года, отправленной ему Борисом Белоголовым, который получил ее в отделе картографии Российской национальной библиотеки. «Карта большого масштаба, подробностей не было, но рука безвестного военного вывела на ней круг и надпись «Шаджанъ», – рассказал Захарчев.

 

Ценную информацию относительно места стоянки Шаджанского отряда удалось почерпнуть из писем Зайцева супруге, написанных с Памира в 1893 году. Вот, например: «Провожаю Шаджанцев, от которых в старом укреплении осталось патронов, юрт и разных запасов и хлама до 3.000 пудов. Как и на чём я их перевезу за 8-мь вёрст на Ак-байтал, а главное, на какие деньги, одному аллаху известно…». Из этого письма был сделан вывод: Шаджанский отряд стоял в восьми верстах от Памирского поста. Есть в письме и такая фраза: «…Для сношений Ак-байтала с Шаджаном установлю гелиографное сообщение». Еще один вывод: между Шаджаном и Памирским постом – ровная местность, на которой можно пользоваться связью с помощью зеркал.

 

В документах московских архивов Захарчев обнаружил новые ценные подробности по местонахождению Шаджанского отряда: западнее стоянки была гора, закрывающая его от сильнейших ветров, а ширина ущелья в этом месте – 1,5 версты. Все версии «отрабатывались» с ветераном погранвойск Валерием Сорокиным, который служил в Мургабском отряде и тоже увлечен историей этого подразделения.

 

Собрав эти ценные фотографии и сведения, Николай Захарчев отправился на Памир. Экспедиция длилась месяц. После столицы Памира (Хорог) приехали в Мургаб – самый высокогорный райцентр бывшего СССР (3600 метров). Служба в Мургабе во все времена считалась самой тяжелой в Средней Азии. В Мургабский отряд входила самая высокогорная погранзастава СССР «Озерная», на которой даже офицеры из-за тяжелых климатических условий служили не более двух лет. «Жители Мургаба помнят нашу совместную историю – это видно по ухоженному русскому кладбищу, – говорит Захарчев. – Даже молодежь знает о многих русских, которые здесь похоронены, – расскажут и о погибшей в этих местах более полувека назад геологической экспедиции, и о пограничниках, погибших в боях с басмачами».

 

Местные жители повезли гостей в кишлак Кони Курган, где, по их мнению, и стоял первый пограничный отряд на Памире. Но Захарчев уже знал, что с западной стороны должна была быть гора, а этот кишлак стоял посреди широкого ущелья и довольно далеко от гор. При помощи фотографий вековой давности всё разъяснилось. Исследователи, утверждавшие, что Памирский пост был построен там, где сейчас находится поселок Мургаб, не сравнивали местность и фотографии поста. В противном случае по фотографии 1893 года и анализу силуэтов гор давно уже выяснилось бы, где на самом деле находился пост. «Исследователям бы стало понятно, что Памирский пост стоял не на месте Мургаба, а на месте кишлака Кони Курган. Все привезённые мной фотографии показывали на это место», – сообщил исследователь. Так и было найдено место, где стоял Пост Памирский.

 

Для поисков места стоянки Шаджанского отряда с местными жителями поехали на автомобиле в Мургаб, отсчитывая по спидометру, сколько километров осталось позади. Остановку сделали, проехав ровно восемь километров. «Отсюда видно кишлак. То есть все «приметы» совпали: расстояние в восемь верст, прямая видимость (гелиографное сообщение, о котором говорилось в письме), на западе – гора Пионерка, закрывающая Мургаб от пронизывающего ветра. Наконец, сравнили два фото с надписями «Шаджан» – контуры гор совпали один в один. Далее осмотрели русло реки, замеряли ширину ущелья. Все указывало на то, что место найдено верно», – рассказывает Захарчев.

 

От Памирского поста сейчас осталось лишь пустующее полуразрушенное здание и остатки фундамента юго-западной стены. Местные жители стараются сохранить это место, но опасаются, что при строительстве ГЭС на реке Мургаб остатки поста будут затоплены водохранилищем. А от стоянки Шаджанского отряда следов на Памире вообще не осталось. «Он находился как раз там, где сейчас стоит поселок Мургаб. А там активно велись разные строительные работы: Памирский тракт строили. Местные говорят, около четырех метров верхнего грунта убрали», – отмечает Захарчев.

 

До размещения на Памире первого отряда (Шаджанского) в 1892 году ни Китай, ни Британия не имели постоянных военных постов в центре этого высокогорного края. Климат здесь довольно суров, температура в течение дня меняется от минус 30 до плюс 16 градусов. «В центре Памира находиться позднее августа невозможно», — так писали британцы в те годы. Российский отряд опроверг это. Кроме военных целей, Шаджанский отряд выполнял функции первой метеорологической станции Императорского Русского Географического общества на Памире.

 

«В разговорах с местными жителями мы не раз вспоминали имя русского генерала Михаила Ионова, по приказу которого и были построены Шаджанский и Памирские посты», – рассказывает Захарчев. Имя Михаила Ионова в те годы гремело на весь мир. Он был первым русским офицером, прошедшим со своими солдатами с севера на юг весь неприступный Памир и проникнувший в Индию, то есть сделавший то, о чем давно мечтали в России. «Удивляюсь, почему имя великого офицера в России почти никто не знает, – отмечает Захарчев. – На Памире, мне кажется, его знают все».

 

Былое благополучие края было связано с Россией. Николай Захарчев рассказал, как в 2004 году, при выводе российских пограничников с Памира в погранотряде долго не могли найти человека – ни среди россиян, ни среди памирцев, – который бы согласился опустить флаг России на флагштоке отряда. «Памир – это единственный, наверное, край бывшего СССР, жители которого писали открытое письмо Владимиру Путину с просьбой не выводить российские погранвойска со своей территории», – подчёркивает Захарчев.

 

Сегодня к России здесь тоже относятся хорошо. Ведь она сейчас кормит многие таджикские семьи, члены которых зарабатывают в ней деньги. «Общая история, – продолжает Захарчев, – не забыта. Не забыта именно памирцами, простыми людьми, не политиками. По сути, Памир – осколок Российской империи. Памирцы-исмаилиты до сих пор в большинстве своем ассоциируют себя как подданных именно той империи. У них рассказы о том, как русские 120 лет назад спасли Памир от геноцида, передаются из поколения в поколения даже вопреки официальным установкам. В школах этого не преподают, а практически каждый памирец знает историю о том, как «Белый царь» помог их предкам. Поэтому и установление мемориальной доски было принято так тепло. Сейчас на бывших наших национальных окраинах идет такая тенденция, что сносятся памятники нашей общей истории – в Украине, Прибалтике, в Средней Азии (Ташкент). А на Памире наоборот, установлен памятный знак!».

 

Говоря об особом отношении к русским на Памире, стоит сказать и о том, что поискам Захарчева активно способствовали и местные жители – руководитель Фонда им. Э. Кивикэса А.Бекмуроди, тележурналист Т. Гадомамадов, глава района М.А. Джошбаев, директор турфирмы «Pamir-Fortess Co» У. Абибов и сотрудник Таджикского национального парка Т. Акёлов. «Многие должностные лица весьма высокого ранга помогали нам там. Ну и, конечно же, простые памирцы, которые, узнав о цели нашего приезда, делились своими версиями и воспоминаниями», – говорит Захарчев.

 

По словам руководителя Фонда имени Эдуарда Кивикэса Айдибека Бекмуроди, одну из улиц Хорога они планируют назвать именем офицера русской армии финна Эдуарда Кивикэса. В этом городе уже есть отель его имени. Также в планах увековечить имена русских офицеров Михаила Ионова, Андрея Снесарева, Сергея Ванновского.

 

«Экспедиция лишний раз подтвердила, что и от желания простых людей в политике и в межгосударственных отношениях очень многое зависит, – подытоживает Николай Захарчев. – То, что мы нашли место первого на Памире погранотряда, – очень важное событие. С точки зрения истории, это, конечно, открытие. Но главное – в другом. Памирцы, десятками лет хранившие нашу совместную историю, поняли, что и Россия тоже не забыла это. Многие памирцы восприняли это как огромный шаг России к восстановлению прежних теплых и добрых русско-памирских отношений».

 

Фото Н.А Захарчева Первая и вторая фотографии – фото из семейного архива Снесаревых, преданные в ИВР РАН.