Журналисты из Бишкека побывали в гостях у киргизов в Афганистане

Идея рассказать о живущих в афганской провинции Бадахшан этнических киргизах возникла у редакции бишкекского еженедельника «МК-Азия» давно, но реализовать ее долго не получалось. В этом году удалось найти спонсора, при поддержке которого два представителя газеты – главный редактор Улугбек Бабакулов и журналист Эгамберды Кабулов – смогли совершить трудное и опасное путешествие на Памир. Часть пути — от Бишкека до Оша — преодолели на самолете, далее ехали на автомобиле и на гужевом транспорте — яках и лошадях. Сегодня «Фергана» начинает публиковать рассказ журналистов о своем путешествии. Полная версия данной статьи будет опубликована в газете «МК-Азия» 9 августа.

Высокогорный Бадахшан — одно из красивейших мест планеты, сюда приезжают туристы со всего мира. Этот регион, территория которого поделена между Афганистаном и Таджикистаном, известен богатейшими запасами рубинов. Но афганское население провинции Бадахшан, состоящее из представителей многих народностей, в том числе кыргызов, вынуждено влачить нищенское существование.

В последнее время некоторые общественные деятели и политики (в том числе депутаты парламента Кыргызстана) заговорили о необходимости переселения афганских кыргызов на историческую родину, так как проживание в суровых условиях высокогорья ведет, практически, к их вымиранию.

Бадахшан не зря называют «крышей мира»: именно на Памире находятся многие горные пики, облюбованные альпинистами. Идея рассказать о живущих здесь этнических кыргызах возникла у нас давно, но реализовать ее мешали материальные проблемы. Экспедиция стала возможна благодаря финансовой поддержке сотового оператора Beeline, который в очередной раз доказал свою приверженность социальному ведению бизнеса. А чтобы мы всегда оставались на связи, Beeline предоставил нам 3G-модем, планшетный компьютер S7 Slim для выхода в Интернет и возможность общаться с родными посредством роуминга. Путь нам предстоял долгий, и, безусловно, тяжелый. Часть его — от Бишкека до Оша — мы преодолели на самолете. Дальше надо было ехать на машине. Но самый трудный отрезок дороги пришлось миновать на гужевом транспорте — яках и лошадях. По оценкам экспертов, именно через границу между афганской провинцией Бадахшан и таджикской Горно-Бадахшанской автономной областью проходит основной поток тяжелых наркотиков из Афганистана. Отсюда «белая смерть» транзитом идет через Кыргызстан в Россию. Естественно, какая-то часть товара «оседает» по пути…

Если посмотреть на карту Афганистана, можно увидеть на северо-востоке страны небольшой «хвостик» — это Ваханская долина (или «Ваханский коридор»). На самом его краю сходятся границы пяти государств: Афганистана, Таджикистана, Пакистана, Китая и Индии. Взобравшись на одну из пограничных горных вершин, можно увидеть все пять стран сразу. Именно на стыке этих границ, на высоте более четырех тысяч метров, живут кыргызы, предки которых волею судьбы оказались здесь в разные периоды истории. Ваханцы живут в долинах и контактируют с ними довольно редко: восемь месяцев в году все тропы и перевалы завалены снегом. …

Из Оша до приграничного поселка Сары-Таш мы добирались на автомобиле. На КПП «Бор-Добо» простились с кыргызскими пограничниками и далее по горной дороге более 50 километров ехали до таджикского КПП «Кызыл-Арт». Спуск по серпантинам до поселка Мургаб занял около трех часов. До Хорога, областного центра ГБАО, оставалось около 200 километров, часть дороги была абсолютно разбита. Нам пришлось переночевать в местечке Джыланды, где какой-то местный предприниматель воздвиг над горячим источником сероводородной воды одноэтажный корпус со спальными местами. У таджикских пограничников мы получили бланки для временной регистрации (если вы едете в Таджикистан по делам или в гости, необходимо встать на учет в течение трех суток). Поскольку мы были в Таджикистане транзитом, регистрироваться не спешили.

Эгамберды Кабулов: Таксист по имени Сагын оказался словоохотливым кыргызом. Всю дорогу он давал нам советы: как вести себя в условиях нехватки кислорода на высокогорье, что есть, как двигаться, как лечиться от «горной болезни». Можно было подумать, что он — самое большое светило медицинской науки, занимающееся вопросами выживания человека на большой высоте. Сагын твердил: «Вставать после сна нужно медленно, не делая резких движений, дышать ровно, полной грудью... Пейте больше жидкости! Обязательно съешьте что-нибудь кисломолочное перед подъемом на большую высоту. При «горной болезни» ничего не ешьте, пейте только воду».

Попытки объяснить таксисту, что я имею опыт путешествий по Алтайским горам и Гималаям, не увенчались успехом. Сагын говорил, никого не слушая. Он чувствовал себя чуть ли не тренером сборной страны по альпинизму, покорившим все семитысячники планеты. Сначала я пытался возражать ему, а потом просто махнул рукой. К тому же дорога была длинной, пейзаж за окнами - унылым, а болтовня таксиста хоть как-то нас развлекала... Когда мы ехали по мургабской долине вдоль китайской границы, последнюю было видно невооруженным глазом: линия столбов с колючей проволокой иногда уходила в сторону от дороги, но большей частью тянулась вдоль нее. Пейзаж вокруг был безжизненным: редкие речушки и озера, никакой растительности и населенных пунктов. Тогда мы еще не знали, что на обратном пути - после афганских дорог - эта дорога покажется нам настоящим автобаном.

Поселок Мургаб расположен в горах, на высоте почти три с половиной тысячи метров. Порядка 80 процентов населения составляют кыргызы, остальные жители — таджики (по крайней мере, так уверял Сагын).

— Эти земли исконно принадлежали Кыргызстану, — заявил водитель, кивая за окно машины. — При становлении Советского Союза их передали Таджикистану, видимо, потому, что ему не хватило территории. Тут даже озера называются по-кыргызски: Кара-Коль, Чукур-Коль, Ранг-Коль… А настоящее название поселка — Нур-Кап (дословно «мешок солнечных лучей». — Прим. авт.), это таджики «переделали» его в Мургаб. Поселок был основан в 1893 году как один из пограничных постов Российской империи. Находящийся по другую сторону границы Афганистан в те времена был британской колонией.

Вот что писал об этих местах военный историк Борис Тагеев, побывавший здесь в начале XX века: «Население Памира, если не включать в состав его прилегающие ханства, состоит преимущественно из кочевников-киргизов и из очень небольшого числа таджиков, бежавших от козней афганцев из Вахана, Шугнана и Рошана и скрывающихся в самых малодоступных частях суровой, горной пустыни. Здесь, в пещерах или сложенных из плитняка маленьких саклюшках, живут они со своими семьями и занимаются ловлей птиц и охотой на диких зверей при помощи самого первобытного оружия, или же выходят на ловлю просто с голыми руками. Но этих скрывающихся беглецов очень немного на Памире, и теперь, когда Россия, заняв Памиры, взяла под свою опеку ханства, бывшие под афганским игом, участь бедных таджиков значительно улучшилась, и многие из укрывавшихся в дебрях Памира вернулись в свои кишлаки. Главное же население нагорной площади, кочующее в долинах ее рек, состоит из киргизов, по происхождению родственных кочевникам долины Большого Алая и других степных и горных пространств Ферганской области».

Сегодня в Мургабе проживают от силы пять тысяч человек. Здесь нет ни деревьев, ни кустарников, постоянно дует ветер, обдающий все живое пылью и песком. Свежие овощи и фрукты, привезенные из Оша, стоят на местном базаре бешеных денег (болгарский перец, яблоки и помидоры люди покупают поштучно). Время в Мургабе словно остановилось — здесь всегда «день сурка». Поэтому даже проколотое колесо автомобиля вызывает живейший интерес: хоть какое-то происшествие! Тот, у кого есть машина, считается везунчиком (он может «таксовать») — как и тот, кто сделал из своего дома подобие гостиницы для приезжих.

Улугбек Бабакулов: Сагын оказался опытным водителем, повидавшим многое. Родился и вырос он в Мургабе, но с юных лет колесил по СССР, потом обзавелся семьей и купил квартиру в казахстанском Павлодаре. Гражданство у Сагына российское, а в Кыргызстан он приезжает, когда устает от «зарубежных» поездок. В Хороге, как признался Сагын, он не был около пятнадцати лет, но нам удалось договориться о цене вопроса и о том, что за доставку в город мы накормим его в пути. Правда, увидев разбитую дорогу, таксист пожалел, что не назвал сумму побольше, но как человек слова не стал требовать увеличения оплаты. «Восемьдесят километров за три с лишним часа, — Сагын посмотрел на спидометр и покачал головой. — М-да…» В Джыланды, где мы расположились на ночлег, я решил доплатить таксисту, так как дорога действительно была слишком «убитой», да и расстраивать хорошего человека не хотелось.

Малый Памир

Продолжение " Здесь "