“Лечиться убегающими верстами”

...Однажды на Памире я решил заночевать в старой кошаре. Говорят, тут раньше был «рабат» – что-то вроде постоялого двора. Потом обосновались пастухи. Но и им вскоре пришлось уйти на другие пастбища. Я нашел более-менее чистый закуток, пристроил у стены велосипед и стал сооружать очаг. Вдруг в каменном проеме почти бесшумно возникла черная фигура. “Гульбияван!”, – вдруг всплыло в памяти памирское название снежного человека. “Большой, слишком большой и весь в шерсти”, – так рассказывал дед одному киргизу про это загадочное существо. «Снежный» – значит в снегах, а здесь в кошаре…

 

В следующую минуту все разъяснилось. Насреддин Джуманатов идет пешком из Мургаба в Каракуль. У бедолаги нет ни семьи [на Востоке это самое большое горе], ни крова. Бродяга достал из мешка лепешки, баклажку айрана: “Вот добрые люди дали, давай поедим”. Он всячески старался мне угодить. Я понял, что ночевать нам придется здесь вдвоем и предложил сварить супчик. Насреддин тут же кинулся собирать навоз, выковыривать сухие корни терескена. “Как же ты так без палатки и еды скитаешься по этим суровым местам?” – спросил я, когда мы похлебали горячего. “На все воля Аллаха, – ответил киргиз тоскливо. – А у меня ноги больные. Ходьбой только и спасаюсь”.

 

“Стоячая вода гниет”, – говорят в народе. Даже простое преодоление сравнительно малого расстояния с физическим напрягом дает столь необходимую телу и душе встряску. Движение, движение и еще раз движение – одно из наиболее действенных природных средств от разных хворей. Об этом писали и пишут многие. Понятно, есть ограничения, понятно, для разных возрастов разная продолжительность и разный темп, но, но… само движение крови в венах и артериях, биение сердца – это и есть жизнь. И другой человеку не дано.

 

В связи с этим мне бы хотелось привести мнение даже не спортсмена, врача или биолога, заведомо зная, что они по этому поводу скажут, а, скажем, философа. Например, Артура Шопэнгауэра: “Без достаточного ежедневного движения нельзя сохранить здоровье; жизненные процессы могут совершаться правильно лишь при условии движения как тех органов, в которых они происходят, так и всего организма. Аристотель справедливо заметил: “жизнь заключается в движении”. Движение – сущность жизни. Во всех тайниках организма царит беспрестанное, быстрое движение”.

 

Разнообразные оздоровляющие движения [бег по карьерной лестнице, бытовая суета, транспортная и базарная толчея к ним отношения не имеют] можно совершать и дома. Однако – иногда, время от времени, по возможности. Даже, если сильно припечет, даже по предписанию авторитетного медицинского гуру все равно, согласитесь, не получится ежечасно встряхивать организм ходьбой, бегом, плаванием, гимнастикой, ежеминутно заставлять сердце биться в напряженном здоровом ритме, при котором только и возможна полнокровная жизнедеятельность. На это способна только Дорога. Речь, конечно же, не о комфортной во всех отношениях «домашней» туристической поездке [хотя и о ней тоже!], а о длительном «диком» путешествии с преодолением разнообразных препятствий. Дорога это ведь постоянное движение не только тела, но и непрерывная работа [полет!] мысли и души. Как говорят в народе, дома рука и нога спит, а в дороге и головушка не дремли.

 

“Ходьбой только и спасаюсь” – мне вспомнились эти слова больного памирца однажды в Крыму. Подымаясь к водопаду в районе крымской пещеры Кизил-Коба, я оступился и сильно ушиб колено. Весьма болезненное место. Настроение упало. Сразу стало не до красот. Каждый шаг давался с трудом. Подумал даже вернуться назад к остановке и хотя бы часть маршрута проделать на автобусе. Но, опираясь на палку, с трудом и частыми перекурами все-таки поднялся на яйлу. Здесь стало немного полегче. Однако и тут я шагал и прислушивался к боли в колене. Если до этого я передвигался, не задумываясь, с помощью чего и как я это делаю, и мысль легко и свободно то рыскала по закоулкам памяти, то воспаряла к облакам, то теперь весь я с головы до пят был сосредоточен на очередном шаге.

 

Сначала было немного обидно, что физические и мысленные усилия тратятся на то, чего обычно люди не замечают. Однако, когда я таким образом одолел десяток километров, вдруг пришло понимание того, что расстояния, которые я покрываю шагами, – это и есть моя работа, мое основное дело. Каждый шаг – дело, как у каменщика – кирпич, у скрипача – движение смычка, у кузнеца – удар молота. Не оступиться, а ступить – прямо, твердо, на всю ступню, уверенно. Вот – цель. И мысли только об этом. И сердце бьется в такт шагам, только их ритму подчиняется. И прочь сожаления, прочь сомнения и печали. Дорогу осилит шаг. Шаг за шагом и будет пройден весь путь… Я шагал и совершенно не чувствовал боли.

 

В этот день прошел почти тридцать километров. На следующий день – столько же. А когда вернулся домой, то оказалось, что у меня сломано колено. Кстати, если считать, что нередко человека беспокоит не столько болезнь, сколько мысли о ней, переживания по поводу печального исхода, то нередко именно дорожные мысли [вернее, мысли о том, как вести себя в дороге, как преодолеть намеченный путь, не выбиться из колеи] как бы вытесняют скорбные думы о бренности бытия. Бренное оно то бренное, но это все-таки завтра, за горизонтом, в конце пути, а в начале его, в сегодняшних дорожных хлопотах достаточно и ухабов, и перевалов, и крутых виражей…