ОКОЛЬНЫМИ ПУТЯМИ В СТОЛИЦУ ПАМИРА

(из архива)

 

Легковая «ауди», под завязку загруженная дорожными баулами, уже второй час несла нас в южном направлении по горным дорогам, пересекающим Ферганский хребет. Наконец-то можно было прочувствовать, что так долго ожидаемое путешествие в Горный Бадахшан по-настоящему начинается.

 

Хотя, нет, именно данная поездка имела приятные сюрпризы еще и до непосредственной отправки в путь. И самым большим из них стала встреча в Алматы с двумя иностранными путешественниками - Херманом из Норвегии и Питером из Германии. Два эти экземпляра независимо друг от друга колесили по просторам земного шара на велосипедах уже не первый месяц. В Алматы судьба свела их с нами, направляющимися в Горный Бадахшан. И тот вечер в компании норвежца и немца, моего лучшего друга Саши, алматинской журналистки Гаухар и моей девушки Лены, которая направлялась в Горный Бадахшан вместе со мной, я запомню надолго. Диковинная смесь душевности и авантюризма в разговорах, интересные истории из разных уголков земли, и необъятное чувство оптимизма и веры в свои силы. После встречи с Херманом и Питером, я еще больше стал жалеть о том, что мы направлялись в Горный Бадахшан не на велосипедах. Ну что уж тут поделать, - временные рамки данного путешествия не позволяли нам проделать путь в седле.

 

На горы уже начала спускать ночь, а я все ехал и вспоминал, когда же появилась идея совершить это, еще более экстремальное, чем предыдущие, путешествие вглубь Центральной Азии. Наверное, такие мысли стали приходить мне в голову, когда я начал углубленно интересоваться «Большой игрой», которая велась между Российской и Британской империями в данном, весьма обширном регионе, во второй половине девятнадцатого века. История этой «игры» обладала большим количеством интересных событий, участниками которых становились народы, населяющие Памир, Гиндукуш, Кунь-Лунь, Гималаи, Каракорум и Тибет. И несмотря на тот факт, что все это происходило сравнительно недавно (в масштабах мировой истории, разумеется), данный период был ознаменован появлением огромного количества искателей приключений и массой научных открытий разного рода.

 

Итак, что я знал о Горном Бадахшане до того, как попал в этот, весьма отдаленный от привычной нам цивилизации, уголок земного шара? Наверное, немного больше, чем среднестатистический человек, знания которого ограничиваются новостями о борьбе с наркотраффиком и образами бородатых моджахедов. Я знал названия основных хребтов Памира и вообще географию тех мест, я слышал, что их населяют люди, исповедующие одно из самых либеральных направлений ислама – исмаилизм, я грезил древними крепостями Ваханской долины, и, наконец, я читал про то, что война кончилась еще в 1996 году, и сейчас в Горном Бадахшане совершенно спокойно.

 

Несмотря на то, что война в Таджикистане давно уже стала историей, образ горячей точки закрепился за страной настолько прочно, что бороться с этим довольно сложно. При словах «Бадахшан», «Мургаб» или «Пяндж» в головах рядовых людей всплывают исключительно ассоциации военного и околовоенного характера и твердая уверенность в том, что там так до сих пор дела и обстоят (и, более того, обстоять будут всегда). Нам предстояло поехать и попробовать развеять этот миф, так сильно укоренившийся в умах людей.

 

Удобным моментом для претворения «памирской мечты» в жизнь стало лето 2007 года, когда в Хороге проживал один весьма примечательный персонаж по имени Андре. Будучи другом моих друзей, этот уроженец Германии, долгое время работающий в странах бывшего Советского Союза над различными гуманитарными и экологическими проектами, с самого начала проявил большое участие в нашей судьбе, в том числе, помог получить разрешение на посещение Горно-Бадахшанской автономной области, а также разрешил жить в его доме в Хороге столько, сколько понадобится. Благодаря ему и его знакомствам в этом регионе, наше путешествие до Хорога было более легким и в смысле транспорта.

 

Ночь в машине пролетела довольно быстро. Прибыв в Ош ранним утром и созвонившись с офисом организации ACTED, где у нас имелась договоренность по поводу нашей доставки в Мургаб, мы в районе обеда выехали из Оша в южном направлении на УАЗике, принадлежавшем мургабскому отделению упомянутой организации, в компании трех кыргызов – Турата, Акима и Абдулло.

 

От Оша начинается знаменитый Памирский тракт, который продолжается до самого Хорога и на всех своих 728 километрах представляет собой далеко не лучшую автотрассу. Отсутствие в некоторых местах пяти-шести метров дороги (не дорожного покрытия, а всей дороги полностью, потому как большинство мостов разрушено селями и обвалами) это здесь почти что правило. Но не страшно – по Памирскому тракту ездят не любители, а профессионалы своего дела, которые осторожно спустятся с одного участка дороги по крутому откосу, переберутся на своем УАЗике через протекающую через недостающий фрагмент речку (что очень часто), а потом также «ювелирно» вскарабкаются на следующий кусочек когда-то асфальтированного, но разрушенного временем и природными катаклизмами, пути.

 

Заалайский хребет, а точнее, пограничный перевал Кызыларт, является воротами на Восточный Памир, самое высокое, после Тибета, нагорье на земном шаре. Средняя высота в 3500-4000 метров, соленые озера, сухой и прозрачный воздух, редкая растительность.

 

Практически от самого Кызыларта до озера Каракуль простирается долина смерти Маркансу - пыльный серый галечник и практически полное отсутствие какой бы то ни было растительности. До 30-х годов прошлого века пейзаж тут был еще более удручающим: до того как в этих местах началось строительство автомобильной дороги, по всей долине лежали сотни буквально мумифицированных, благодаря холоду и сухости, трупов вьючных животных, которые погибли, не вынеся тягот караванной жизни.

 

В этих местах для тех, кого беспокоит горная болезнь, сущий ад. Разреженный высокогорный воздух, колебания температур и высот, неизбежные физические нагрузки и утомляемость при перемещениях – все это может вызывать неприятные симптомы «горнячки». Помимо придуманных официальной медициной средств, местный люд в течение веков советует чужакам пользоваться и такими народными средствами, как курт и сушеные тутовые ягоды. Первое распространено у многих центральноазиатских народов и представляет собой сухой кисломолочный продукт, изготавливаемый в форме небольших шариков. Ну а сушеные ягоды тутового дерева тут многие называют никак не меньше, чем памирским шоколадом. Конечно, на Восточном Памире оно не растет, зато в западной части нагорья его хоть отбавляй. В тутовых ягодах весьма много глюкозы, что считается очень полезным при поездках на высотах, где содержание кислорода в воздухе значительно меньше обычного.

 

Ну а южнее озера Каракуль путешественникам, направляющимся в Горный Бадахшан, необходимо пересечь знаменитый перевал Ак-Байтал, расположенный на высоте 4655 метров. Место это является самой высокой точкой в бывшем Советском Союзе, где была проложена автомобильная дорога.

 

Между Кызылартом и Ак-Байталом (очевидно, по причине, нахождения этих мест у самой границы – с севера Кыргызстан, с востока Китай) легче всего встретить архаров, которых здесь очень часто именуют просто «Марко Поло». Честно скажу, вначале не мог понять причину этого, но уже приехав домой и порывшись в энциклопедиях, узнал, что считается, будто бы европейцы узнали о существовании горного барана именно из уст знаменитого венецианского путешественника. И теперь в латинском названии памирского архара (ovis ammon polii) увековечено имя великого итальянца. В наши дни мясо архара, обитающего, главным образом, на Восточном Памире, несмотря на «краснокнижность» животного, считается одним из самых эксклюзивных деликатесов.

 

Наша дорога от Оша до Мургаба продолжалась с небольшими перерывами около двенадцати часов, и на место мы прибыли уже далеко за полночь. Турат пригласил нас в гости, и около половины третьего ночи мы вместе с ним и его женой пили чай. Уже здесь, в Мургабе, я начал понимать, что гостеприимство – это самая главная черта, свойственная жителям Памира.

 

Пост Памирский (предшественник современного Мургаба) был основан русскими военными еще в 1892 году. В наши дни этот кишлак является единственным крупным населенным пунктом на Восточном Памире. И одним из самых высокогорных в СНГ – высота Мургаба составляет 3650 метров над уровнем моря. Здесь практически ничего не растет, и местные жители вынуждены существовать исключительно на привозной продукции. В то же время, они занимаются скотоводством, разводя баранов и таких, весьма экзотических для нас, но очевидно наиболее приспособленных для условий высокогорья, животных, как яки.

 

За время нашего пребывания в Мургабе, пока мы искали машину, бродили по базару и пытались зарегистрироваться в миграционной полиции (что у нас, кстати, не получилось, так как нас «отфутболили» к хорогским коллегам), мы успели познакомиться с троицей шведов, направляющихся в Китай; компанией, едущей на машине и состоящей из новозеландца, американца и австралийца, которых мы позже встретили в Хороге; французской семейной парой в машине, представляющей дом на колесах, направляющейся вместе с детьми на север в Россию. Я был приятно удивлен тем, что путешествия на Памире получают все большее развитие, и что отрадно, первыми ласточками здесь, как и везде, являются авантюристы, едущие без путевок и турфирм, на свой страх и риск, самые интересные люди на земле, на мой взгляд.

 

В Мургабе мы встретили и человека, знакомство с которых стало несколько более углубленным, так как с ним мы провели следующие четыре дня нашего путешествия. Вахибу на вид можно было дать и 20 лет, и 35. Его молодое лицо и местами седые волосы предполагали такую вот неопределенность. А его «послужной список» включал в себя путешествия по большей части земного шара – Европа, Центральная Азия, Африка, Северная и Южная Америка. Вахиб уже много лет жил во Франции, был женат на француженке, но родом он был из Афганистана. Его путешествие по Средней Азии продолжалось уже четвертый месяц, и, когда мы познакомились с ним, он собирался пройти вдоль озера Яшилькуль, попасть в Хорог, а затем добраться до Кабула, где его ждали друзья. Путешествовать по Таджикистану для него было не очень трудно, ведь, несмотря на его незнание русского языка, он разговаривал на фарси, что в данных условиях, было, очевидно, даже лучше. Потому как таджики и памирцы, разговаривающие на родственных фарси языках, весьма хорошо понимали его.

 

В небольшом кафе на базаре Мургаба мы поделились друг с другом планами на ближайшее будущее и решили, что пойдем через Ваханский хребет вместе. Вахиб слегка изменил свои планы по поводу Яшилькуля, решив, что вначале сходит в горы вместе с нами, а потом, уже из Хорога, вернется в Аличур и пройдет свой трек вдоль знаменитого своею красотой озера.

 

Из Мургаба нам нужно было как можно быстрее добраться до Хорога, дабы застать там Андре, собирающегося на днях уезжать в Душанбе. Автостанцией в поселке служит пятачок возле базара, где стоят немногочисленные машины, отправляющиеся в кыргызский Ош, а также Хорог либо какие-нибудь другие населенные пункты Горного Бадахшана. Поиски наши были недолгими: договорившись с водителем одного из УАЗиков, едущего в Хорог после обеда, и сбив цену за проезд в несколько раз, мы пошли гулять дальше.

 

Но возвращаясь в офис ACTED около двух часов дня, чтобы встретиться с машиной, которая должна была везти нас в Хорог, мы были встречены возгласами работавшей там девушки Зарины, которая, оказывается, уже собиралась идти нас искать. Дело в том, что прямо сейчас в Хорог отправлялась машина французской энергетической компании INEO, водитель которой предложил совершенно безвозмездно помочь нам в решении нашей проблемы. Еще через минуту все наши вещи были загружены в его «рено», а уже через полчаса Мансур (так звали водителя машины) рассказывал о себе всевозможные байки, большая часть которых относилась к его военному прошлому. Тогда же он пообещал нам, что домчит нас до Хорога за четыре часа, вместо среднестатистических шести-восьми.

 

От Мургаба дорога идет на юго-запад через обширную Аличурскую долину, знаменитую своим озером Яшилькуль – весьма популярным среди иностранных туристов местом. Аличур знаменит и тем, что здесь можно отведать довольно редкой рыбы – османа (нам посчастливилось сделать это уже на обратном пути из Хорога).

 

Перевал Койтезак (чаще называемый местными Шугнанским перевалом) является некоей условной границей, где заканчиваются просторы Восточного Памира, и начинается западная часть этой огромной горной страны. Западный Памир славится большей контрастностью в высотах, и именно по этой причине низкогорные речные долины Гунта и Шахдары заселены намного плотнее, чем просторы Восточного Памира, которые, с первого взгляда, поражают своими пустынными пейзажами. И на самом деле, к западу от Койтезака начинаются утопающие в зелени долины, и уже не верится, что еще час назад ты ехал по безжизненной пустыне, где любая растительность кажется чем-то лишним и несвойственным, а единственными хозяевами обширных просторов являются, поднимающие облака пыли, ветры.

 

Надо сказать, что Мансур не обманул наших ожиданий, и уже около шести вечера наша компания въезжала в самый крупный и, в общем-то, единственный город Горно-Бадахшанской автономной области – Хорог.