Таинственные бациллы высоты

Высокогорье в современном мире становится все более обживаемым. А в Таджикистане почти 93 процента территории – горы. Одна из основных преград для человека на высотах более 2500 метров над уровнем моря – горная болезнь, возникающая у человека (и у животных) от разреженности воздуха. Современный горовосходитель борется с нею специальными приемами адаптации.

Но все это стало возможным после того, как стала известная природа возникновения этого заболевания. А это случилось сравнительно недавно – в конце прошлого века. До этого люди в самых розных иголках нашей планеты, испытывая на себе острые приступы тошноты, слабости, головокружения и прочие «прелести» горной болезни, приписывали все это самым разным, порой весьма экзотическим причинам.

Так, например, киргизы Восточного Памира, жители Вахана, Чатрала и долины Хунза в Гиндукуше искренне считали, что горная болезнь («тутек») происходят от ядовитого воздуха, встречающегося на наиболее высоких перевалах и в горных проходах. С таким объяснением соглашались, естественно, и путешественники – европейцы, впервые сталкивающиеся с «таинственным недугом гор». Так, на «дурной воздух высокогорья» сетует Филипп Ефремов – знаменитый русский путешественник XVIII века, первым из европейцев прошедший через Гиндукуш в Индию. Он указывал на него, как на причину гибели двух его спутников – русских пленных, бежавших вместе с ним из Бухары.

А вот что писал о горной болезни английский исследователь Средней Азии прошлого века Генри Юль: «Страдания от разряженной атмосферы называются бадахшанцами и ваханцами «тонк», а киргизами «эш», что означает «запах» или «миазмы», а индийским населением Гималаев – «бши-ка-хава», или «ядовитый воздух»» . Словом, местные жители обыкновенно приписывают страдания, зависящие от разряженного воздуха, местным миазмам. Гюк и Габе сильно страдали от этого, проходя через горы Бурхан-Бота, к юго-западу от Куку-нора, но истиной причины они не узнали. Они учено трактуют об углекислом газе, говоря, что так как он тяжелее воздуха, то сев на лошадь, они страдали меньше, чем пешком. Конечно так, зато лошадь, я полагаю, страдала больше. Их научили употреблять, как облегчающее средство, чеснок, а Бенедикт Гоес (португальский путешественник по Средней Азии XIV в. – В.Д.) упоминает об обыкновении употреблять с этой целью чеснок, лук и сухие плоды».

Недостаток кислорода в высокогорье сорвал первые попытки покорения сравнительно невысоких вершин Памира, предпринятые в 1894 году замечательным шведским путешественником Свеном Гедином. Вот как он описывает попытку восхождения на вершину Мустагата, предпринятую им и двумя его проводниками – киргизами: «….высота 5.100 метров. Два киргиза прошли не более двухсот метров и в изнеможении, жалуясь на сильную головную боль, упали в снег и заснули мертвым сном, остальные также жаловались на страшную головную боль и задыхались. Я чувствовал себя хорошо, если не считать ломоты в голове, которая все усиливалась по мере подъема, одышку же я чувствовал только тогда, когда слезал с яка и принимался за наблюдения. Когда надо было снова влезать в седло, я готов был задохнуться от этого небольшого усилия, у меня начиналось сильнейшее сердцебиение. Мы все так устали, что решили сделать привал, Достали хлеб, чай, топливо, чтобы развести костер, но стоило нам взглянуть на еду, так нас затошнило, так никто ничего и не взял в рот…. Нас только мучила жажда, и мы все глотали снег, даже яки проглатывали большие комки. На высоте 6300 метров восхождение было прекращено из-за изнурения людей и животных…».

Вот так на протяжении веков, подчас драматично, шло познание человеком высот Центральной Азии.