Выращивать картошку на Памире или быть мигрантом в России?

Горно-Бадахшанская автономная область известна величественными горными ландшафтами, но жить здесь непросто, и уровень безработицы здесь один из самых высоких в стране.

 

Последствия войны санкций между Россией и Западом и ужесточение российского миграционного законодательства довольно ощутимо чувствуются в Таджикистане. Многие мигранты стали возвращаться домой, а оставшиеся посылают на родину гораздо меньше денег.

 

Эти проблемы еще острее чувствуются в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) - одном из беднейших регионов на востоке страны, где очень высоки показатели безработицы. Из-за отдаленности от центра и нехватки земель цены на основные продукты питания и товары первой необходимости здесь в два раза выше, чем в других регионах Таджикистана.

 

Так что вполне понятно, почему из населения в 250 тысяч человек (5% от общего населения страны), чуть больше десятой части (28 тысяч человек) работают в России уже много лет. Многие памирцы уехали туда еще в годы гражданской войны (1992-1997) и успели получить российские гражданство.

 

Марзина Тайгуншоева из Хорога говорит, что многие ее родные стали трудовыми мигрантами в России.

 

"Только в одной моей семье на заработках в России находятся семь человек. Мой брат уехал шесть лет назад. Он постоянно присылал нам деньги, на которые жила вся наша семья. Но последние два года он денег не присылает. Говорит, что сейчас нет денег, кризис, а когда ситуация стабилизируется, никто не знает", - рассказала Марзина Тайгуншоева, жительница Хорога, областного центра Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана.

 

 

Поступающие от мигрантов денежные переводы для многих семей на Памире были долгое время основным и практически единственным источником дохода. Но теперь и на это тяжело рассчитывать, если многим из уехавших на заработки придется вернуться домой.

 

"На Памире очень мало земли. Даже если ты очень трудолюбивый, возможности прилично заработать у тебя не будет. Земля не прокормит людей, ее очень мало. Торговцы на рынках тоже зависят от мигрантов. Если переводы уменьшаются, падает платежеспособность населения, растет число непогашенных кредитов в банках. Мы все сейчас следим только за Россией, за ценой на нефть, курсом доллара к российскому рублю и отношениями России и США. Эта ситуация актуальна для многих стран СНГ", - отмечает Набот Додхудоева, руководитель общественной организации "Мадина" Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО).

 

Невъездные в Россию

 

Корвон Курбонджонов оказался в черном списке и не может теперь поехать на заработки в Россию.

 

Положение таджикских трудовых мигрантов значительно осложнилось после принятия российскими властями новых миграционных правил и начала экономического спада в России. Как только заработали новые поправки, 325 тысяч таджиков были лишены права въезда в Россию за нарушения правил пребывания в этой стране.

 

"Я работал в России несколько лет. Строил дачи, дома в Москве, Калуге и Санкт-Петербурге. По образованию я товаровед, но в России пришлось осваивать новые для себя строительные специальности. Год назад вернулся в отпуск, а когда захотел обратно, то оказалось, что я в черном списке. Причины я не знаю. Мы фактически жили на средства, заработанные в России. Я, к примеру, выучил детей и дал им образование. Сейчас я безработный. Нет ни денег, ни работы. В моем селении остановились все строительные работы, люди дома перестали строить, меньше стали ездить. Зарабатываю как могу, но этих средств хватает лишь на питание", - говорит Корвон Курбонджонов, житель селения Пастхуф Рушанского района ГБАО.

 

Рост числа невъездных становится для Таджикистана серьезнейшей проблемой, которую Душанбе не раз пытался решить в ходе переговоров с российской стороной.

 

"На Памире открываются центры для мигрантов, которым запрещен въезд в Россию. Им выдаются гранты, организовываются курсы по переобучению. Гранты выдаются в виде оборудования, технических средств, чтобы желающие сразу могли открыть свое дело", - отмечает Мулкамон Каниев, начальник отдела службы миграции ГБАО.

 

Мулкамон Каниев сетует на нехватку средств, которые нужны для обучения местных жителей нужным профессиям.

 

"Вакансий много, но мало квалицированных специалистов. На курсах места заняты, люди обучаются, желающих много, но у нас технически есть проблемы. Качество курсов оставляет желать лучшего. Материально-техническая база слабая, мы нуждаемся в современном оборудовании, которое позволит обучить кадры современным технологиям. Нам нужна поддержка. Пока нет финансовой возможности", - подчеркнул Мулкамон Каниев.

 

 

 

Однако кризис, по словам Набот Додхудоевой, руководителя общественной организации "Мадина", для многих мигрантов и их семей стал настоящим уроком.

 

"Люди начинают думать и работать, искать другие пути. Миграция – это не только поиск денег, это уход от стиля жизни. Ведь в Россию нередко люди уезжают не только в поисках работы, они уезжают в поисках другой жизни. Они ищут внутреннюю свободу, более независимый образ жизни. А ведь еще совсем недавно люди видели Россию как решение всех своих проблем", - говорит она.

 

Житель высокогорного селения Хуф Музаффар Шобоев рассказывает, что в России работали несколько его сыновей. "Даже в самые благополучные годы я говорил им, что необходимо иметь альтернативу. Нельзя надеяться только на возможность поехать на заработки. Вот теперь один из моих сыновей вернулся. В этом году мы стали вместе работать на земле. Выращивать картофель, пшеницу, горох. Можно прожить, хотя конечно больших денег с этого не заработаешь. Но это лучше, чем ждать, когда тебе пришлют деньги родные-мигранты", - говорит он.

 

Возвращение домой

 

Земли на Памире мало, работать на ней нелегко, но это тоже источник дохода, пусть и небольшой, говорят местные жители.

 

Ситуация, сложившаяся на Памире, характерна и для других регионов страны. По данным Национального банка Таджикистана, общая сумма денежных переводов в страну составила 615,6 млн. долларов, что на 318,6 млн. меньше прошлогодних показателей.

 

Большинство таджикских мигрантов – сезонные рабочие, традиционно приезжающие на родину зимой, а в начале весны возвращающиеся на работу. Средства, перечисленные на родину мигрантами, поддерживают внутренний потребительский спрос и особенно рынок услуг, на который приходится до 40% экономики.

 

По данным ФМС, в России трудится около миллиона таджикских граждан. Число трудоспособных жителей Таджикистана составляет около 4 миллиона человек, из них чуть более 2 млн. являются активной трудовой силой.

 

"Мы все сейчас следим только за Россией, за ценой на нефть, курсом доллара к российскому рублю и отношениями России и США", - говорит Набот Додхудоева из Горного Бадахшана.

 

Несмотря на то, что министерство труда, миграции и занятости населения Таджикистана опровергает сообщения о массовом оттоке таджикских трудовых мигрантов из России, многие таджики в этом году вернулись на родину раньше обычного времени.

 

"Я вернулся на родину через три месяца после отъезда. Получение разрешительных документов занимает до двух месяцев и стоит около 30 тысяч российских рублей. Пройти официально всю эту процедуру практически невозможно, наверное, поэтому там много посредников. Но все это время нужно где-то и на что-то жить, а значит нужно при себе иметь как минимум 60 тысяч рублей. Я работу не нашел и вернулся, хотя планирую вновь уехать, потому что в Таджикистане тоже пока ничего не изменилось. Работы нет, а жить, кормить детей надо", - признается Эхсон Баротов, житель Хатлонской области Таджикистана.

 

Таджикские власти пока не могут обеспечить работой большинство мигрантов, поэтому официальный Душанбе пытается добиться от Москвы миграционной амнистии сотен тысяч таджиков, которым запрещен въезд в Россию, и реальных миграционных льгот для граждан страны, о чем стороны договорились в обмен на соглашение о пребывании в Таджикистане российской военной базы.

 

Русская служба Би-би-си,

Горный Бадахшан-Душанбе

19 октября 2015