Запретная зона Памира

Почему профессор Поршнев не нашел в горной стране "снежного человека"

БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ

Полвека назад в текущей жизни официальной советской науки произошло беспрецедентное, что называется, "из ряда вон выходящее" событие. В январе 1958 года, на одном из заседаний правления Академии наук страны, была создана Комиссия АН СССР по изучению вопроса о "снежном человеке". Сама идея создания такой комиссии пробивала себе дорогу непросто. В поддержку поиска загадочного существа, причем, именно на территории нашей страны, высказывались видные ученые, в том числе физик-теоретик, академик И.Е.Тамм, математик, ректор ЛГУ А.Д.Александров, профессор зоологии С.Е.Клейненберг... В "снежного человека" поверил даже президент Академии наук СССР академик А.Н.Несмеянов.

В феврале того же года отдел науки ЦК КПСС дал добро на проведение памирской экспедиции, которая должна была собрать всю возможную информацию о "снежном человеке", а при удачном исходе дела определить ареал его обитания.

Таким образом, Советский Союз стал единственной в мире страной, где проблемой поиска снежного человека озаботились на государственном уровне. Партийные чиновники и ученые мужи полагали, что обнаружение йети восстановило бы недостающее звено между обезьяной и человеком, ознаменовав собой новую победу советской науки.

Комиссию возглавил известный геолог, член-корреспондент Академии наук С.В.Обручев (сын академика В.А.Обручева, автора знаменитых романов "Плутония" и "Земля Санникова"). И всё же наибольший вклад в попытку реализации этой романтической мечты внес доктор исторических наук, профессор Борис Федорович Поршнев.

Искать "снежного человека" предполагалось в двух малоизученных районах Центрального Памира: в совершенно необитаемом бассейне горной реки Баландкиик ("Долины тысячи козлов")и в необитаемом с 1911 года бассейне Сарезского озера, когда гигантский обвал, вызванный землетрясением, затопил кишлаки долины Мургаба. Оба района отличались исключительной труднодоступностью.

Начальником этой необычной экспедиции стал директор ботанической станции Чечекты на Памире профессор К.В.Станюкович, а его заместителем – неутомимый Б.Ф.Поршнев.

Казалось, сплав теории и практики, принесет желанные плоды. Но на деле произошло иначе.

ПЛОДЫ РАЗНОГЛАСИЙ

Вообще, проведению этой экспедиции сопутствовал ряд странных и загадочных обстоятельств, о которых позднее с горечью вспоминал сам Поршнев, а также некоторые другие участники этого многомесячного похода.

Поршнев настаивал на том, что главной целью исследователей должен стать поиск существа, которое он называл реликтовым гоминоидом. Станюкович же отстаивал принцип комплексного характера экспедиции, то есть, проведения работ и по другим направлениям: изучению растительности, составлению геоботанической карты, сбору гербария и т.д.

Наверху поддержали точку зрения Станюковича, как признанного знатока Памира. Доктор Поршнев практически был отстранен от принятия ключевых решений.

Так, добившись утверждения комплексного характера эксперимента, Станюкович настоял и на предложенных им же маршрутах, с которыми категорически не был согласен Поршнев, изначально считая их малоперспективными

Позднее он писал: "Впереди наших отрядов за несколько дней этим маршрутом прошли местные отряды; им пришло на ум для привлечения снежного человека жечь в пути костры. Они пополняли пищевой рацион дичью. На местах привалов мы находили немало стреляных гильз".

Удивительной логикой руководствовались эти загадочные "местные отряды"! Разве не было ясно, что если "снежный человек" находится где-то рядом, то звуки выстрелов и вид костров заставят его уйти еще дальше в горы, в самые глухие и неприступные ущелья?

Ситуация представляется тем более странной, что перед началом экспедиции, как раз во избежание помех со стороны дилетантов, ученые обратились к военным с просьбой оцепить район поиска войсками. И это пожелание было выполнено. То есть, не только на дорогах, но и на горных тропах были выставлены посты, которые останавливали энтузиастов-любителей и поворачивали их обратно. Более того, к делу привлекли и четвероногих "охранников" из элитного питомника – школы военного собаководства Советской Армии. Но, как видим, эти меры не возымели результата. Напротив, какие-то "местные отряды" упорно шли точно впереди экспедиции и поднимали невероятный шум, жгли костры, что вряд ли можно объяснить дремучим невежеством непрошенных помощников. Показательно, что никто не остановил эти отряды и не повернул их обратно.

СУДЬБА ПОРШНЕВА

Свою миссию экспедиция не выполнила. Ученые открыли несколько видов неизвестных ранее растений, собрали прекрасный гербарий, но убедительных доказательств существования реликтового гоминоида так и не обнаружили.

Драматическое заседание президиума Академии наук, слушавшее отчет о работе экспедиции, длилось девять часов и закончилось принятием решения о роспуске уникальной Комиссии.

Но Поршнев, имевший особое мнение, не сдавался. В 1959 году он пытался пробить идею совместной советско-китайской экспедиции в Тибет. В последующие годы много работал, выступал по вопросам этнографии, антропологии, археологии, социальной психологии, защитил еще одну докторскую диссертацию – по философии и, наконец, подготовил монографию "Современное состояние вопроса о реликтовом гоминоиде", которая была с огромным скрипом издана тиражом 180 экземпляров только "для служебного пользования".

В последние годы жизни (он умер в 1972 году от обширного инфаркта) в частных беседах Поршнев не раз утверждал, что "местные отряды" были сформированы по указанию тогдашнего председателя КГБ И.Серова из сотрудников его ведомства. Их целью было скомпрометировать саму идею поиска на Памире "снежного человека". Если так, то задание было выполнено в точности...

СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПЛАЦДАРМ

Но возникает вопрос: по какой причине могучая спецслужба ставила палки в колеса искателям "снежного человека"? Ведь если бы Поршнев и его единомышленники и вправду нашли бы на Памире реликтовое существо, то это действительно можно было бы преподнести как большую победу советской науки. Тем более что советская идеология всегда поддерживала теорию Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Зачем же было мешать работе экспедиции, заведомо направлять ее по ложным маршрутам?

В поисках ответа перенесемся в конец 19 столетия.

Летом 1891 года на Памир была отправлена военно-рекогносцировочная экспедиция под руководством полковника Михаила Ионова, чьим именем позднее был назван один из памирских перевалов. В составе экспедиции находились 8 офицеров, 80 пехотинцев, 33 казака, врач, а также опытный военный топограф Бендерский.

Россия лишь недавно присоединила к себе горные районы Средней Азии, огромные территории которых еще не были положены на географическую карту. Точнее, имевшиеся карты были составлены на основе так называемых расспросных сведений. Во многих районах Памира вообще никогда не ступала нога европейца. Поэтому задача экспедиции заключалась не только в картографических съемках, но и в сборе социально-экономических, этнографических и бытовых материалов о жизни неизведанного края.

Маршрут экспедиции проходил, в частности, по Горному Бадахшану, то есть, примерно по тем местам, где десятилетия спустя профессор Поршнев рассчитывал найти "снежного человека".

Нужно отметить, что памирцы, населявшие эту труднодоступную местность и жестоко страдавшие от постоянных набегов афганских разбойников, встречали русский отряд с исключительным радушием, надеясь обрести защиту под рукой Белого царя. В горных селениях даже отказывались брать плату, когда члены экспедиции пытались пополнить запасы продовольствия. При этом горцы ничего не скрывали от русских и охотно становились проводниками, указывая тропы и перевалы, предупреждая об опасных местах, делясь сведениями самого разнообразного характера.

Вот тогда-то наши офицеры и услышали впервые о таинственных пещерах, в которых обитают странные звероподобные существа. А еще горцы рассказали о сквозных подземных проходах, которые якобы тянутся под толщей гор и выводят по ту сторону хребтов. По их словам, один из таких проходов вел из Восточного в Западный Памир, в район Афганистана. Горцы утверждали, что в старину находились смельчаки, которые проделывали такие путешествия. Однако, по их словам, люди, побывавшие в сквозных пещерах, вскоре начинали страдать от неизвестной болезни и быстро умирали (заметим, что описываемые признаки недуга наводят на мысль о лучевой болезни).

Судя по косвенным сведениям, горцы провели Ионова и топографа Бендерского, по крайней мере, к одной из таких пещер.

Отчеты экспедиции Ионова позднее были опубликованы для служебного пользования, но, надо полагать, не в полном объеме. Ведь на Памире остро столкнулись интересы Российской и Британской империй. Великобритания хоть и не сумела покорить Афганистан, но имела здесь сильное политическое влияние. Подземные проходы, существуй они на самом деле, являлись, по сути, стратегическими объектами. По понятным причинам вся информация о них сразу же подпадала под гриф "совершенно секретно".

Известно также, что в 30-х годах, вскоре после разгрома басмаческого движения, по маршруту экспедиции Ионова прошел отряд особого назначения НКВД. Чекисты якобы разыскали сквозную пещеру, отмеченную топографом Бендерским, и тщательнейшим образом заложили вход в нее камнями. А затем привели в негодность все горные тропы, ведущие к ней.

"ПЕЩЕРА ПУТНИКОВ"

Тот факт, что в глубинных районах Памира могут существовать сквозные подземные проходы через горные хребты, наглядно подтверждается феноменом знаменитой Рангульской пещеры, расположенной вблизи Памирского тракта и вполне доступной для изучения.

У этой пещеры много имен. Чаще других в литературе встречается название Рангульская, по привязке к расположенному рядом Рангульскому озеру. Местные жители называют ее "Сыйкырдуу ункюр", что переводится как "Заколдованная пещера". В 1965 году правительство Таджикистана объявило этот объект памятником природы под названием "Пещера Путников".

Это самая высокогорная из известных пещер на территории бывшего Советского Союза. К входу в нее ведет длинная щебенистая осыпь. За входным залом, где свободно разместилась бы башня-девятиэтажка, расходится сеть горизонтальных и наклонных коридоров, переходящих в узкие вертикальные или круто наклонные колодцы. Некоторые из этих колодцев выводят в нижележащий горизонтальный ярус, который, в свою очередь тоже состоит из галерей и залов с колодцами. Залы разных уровней соединяются между собой сетью трещинных или цилиндрических колодцев, глубина отдельных из которых достигает 90 метров. По сути, это довольно запутанный подземный лабиринт, который, несмотря на множество побывавших здесь экспедиций, по-прежнему остается малоизученным.

На некоторых участках этого лабиринта ощущается сильный ток воздуха, пригибающий пламя свечи. А на противоположном входу склоне хребта, в ущелье Калак-Таш, в скальной стене визуально просматриваются несколько пещерных входов, закупоренных льдом. Иными словами, Рангкульская пещера фактически является сквозной.

Среди местного населения бытует немало легенд и преданий, связанных с "Заколдованной пещерой". Согласно одной из них, в старину здесь исчез отряд китайских воинов. Пропадали в ней и другие путники, а затем нежданно появлялись вновь, но не могли вспомнить ничего из того, что с ними случилось.

Эти предания перекликаются с гипотезой, по которой Рангкульская пещера – своего рода "тоннель" в другие обитаемые миры, "вложенные" один в другой и занимающие единый объем пространства. Тоннель, через который можно совершить мгновенный переход.

Утверждают, что академик Тамм был сторонником этой идеи. Хорошо знал он и Рангкульскую пещеру.

ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА?

Академик Тамм, как известно, страстно увлекался горами до самой старости.

В 1957 году, то есть, незадолго до знаменитой экспедиции по поиску йети, академик организовал на собственные средства поход в район Рангкульской пещеры. Здесь он производил некие раскопки, исследовал и другие соседние пещеры, в частности легендарную пещеру Мата-Таш, в которой якобы Тамерлан спрятал свои сокровища.

Это была не первая поездка Тамма на Памир. Еще раньше, в 1945 году он приезжал на ботаническую станцию Чечекты (ту самую), с которой предпринимал вылазки в горы.

Во время этих странствий Тамм мог встречаться с местными долгожителями, которые в пору своей молодости, то есть, в конце 19 века, были сильными, энергичными мужчинами и могли, например, служить проводниками в отряде Ионова. Информацию, почерпнутую от этих почтенных аксакалов, Тамм, наверняка, передал Поршневу, миссию которого он горячо поддерживал.

Так, может, тайна спрятана еще дальше?

Может, в глубине неизведанных памирских ущелий существуют аномальные зоны, где происходило и происходит нечто, необъяснимое с позиций официальной науки?

Как известно, в годы "холодной войны" спецслужбы обоих противостоящих блоков тщательнейшим образом засекречивали всю информацию, касающуюся НЛО. Но ведь НЛО – только верхушка айсберга... Строго засекречивалась и вся прочая "чертовщина".

Надо полагать, произошла обычная ведомственная нестыковка. Высший партийный орган дал санкцию на проведение уникальной экспедиции, не удосужившись согласовать вопрос со спецслужбами. А когда спохватились, было уже поздно. Отменить экспедицию уже не удалось бы – к ней было приковано внимание всей мировой общественности. В такой ситуации, если бы экспедиция нашла что-либо "аномальное", то избежать утечки информации было бы невозможно.

Поршнев волей случая предложил, на свою беду, маршрут, пересекающий "запретную зону". Вот тут и пришлось спешно создавать "местные отряды" и перебрасывать их на Памир, дабы сохранить некую тайну стратегического характера.

Будут ли пройдены маршруты, на которых настаивал в свое время профессор Поршнев? Ответить на этот вопрос по-прежнему затруднительно, ибо роль Памира как стратегического плацдарма огромного региона планеты (о чем свидетельствует хотя бы уникальная станция слежения за космическими объектами в Нуреке), стала в наши дни еще масштабнее.